Когда у меня был полный контроль над разумом и телом, мне необходима была каждая капля силы воли, чтобы голыми руками не вырвать Принцу сердце. Это было бы тяжело и грязно, но существовала очень неплохая вероятность, что мне удастся это сделать. Ненависть, внутри меня горела ярче тысячи солнц, но даже с ней мне всегда, всегда было холодно. С каждым новым днём я все больше покрывалась льдом изнутри. И я не ощущала этого лишь когда спала.

Больше я ничего не чувствовала.

Однажды Принц разъяснил мне, почему я засыпала сразу после кормежки. Оказалось, это что-то сродни желанию вздремнуть после обеда в честь Дня Благодарения, или после того, как весь день загорали на солнышке. В конце концов, ты чувствуешь себя истощенным, и тело перестает сопротивляться. Но я не страдала от похмелья и моему телу не нужны были силы на восстановление. Единственное, в чем я нуждалась — во сне. И всякий раз по пробуждении я чувствовала себя намного лучше, как бы горько ни было это признавать.

Все эти дни я не думала о Рене. Не могла себе позволить, ведь когда он завладевал моими мыслями, я не могла не волноваться о его жизни. Я знаю, Принц не в силах навредить ему. Даже косвенно он не мог нарушить клятву, но другие Фейри… с радостью принесут голову Рена на тарелочке с голубой каемочкой. И как бы я ни старалась, слова Брины и Дрейка преследовали меня. Как они и рассчитывали, их слова выбили меня из колеи. Нередко я думала о том, что если бы меня не заперли в этой комнате и не заставляли изо дня в день вытворять ужасные вещи, у меня бы были силы противостоять их словам.

Однако я уже ни в чем не уверена.

Но в часы одиночества безмолвствующих дней, рассекая комнату, я страдала по Рену, хоть и старалась изолироваться ото всех чувств. Даже если мне повезет, и я выберусь отсюда и встречусь с ним, мне не верилось, что нам предначертан счастливый конец.

На шестнадцатый день Принц пришел после полудня. К тому времени я уже была вся на взводе. Облаченная в темно-зеленое платье, сильно напоминающее то, в которое меня заставили вырядиться в первый день, я стояла у ночного столика. Понятия не имею, чем Фейри не угодили брюки, но в очередном платье я походила на диснеевскую принцессу.

Принц остановился у порога комнаты, и его взгляд скользнул от кровати ко мне. По опыту знаю, первое, что он сделает — подавит мою волю, и как только это произойдет, я буду неподвластна сама себе.

− Можем ли мы немного поговорить? − выпалила я, прежде чем он успел сделать что−либо.

Он изогнул бровь.

− Поговорить?

Я кивнула, обняв себя руками.

− Да. Обычно люди это делают.

− Но мы не люди.

Раздражение зашкаливало, и я сделала глубокий ровный вдох. Сохраняй спокойствие, Айви.

− Я знаю, но думаю, что разговор не помешает. У меня есть ещё пара дней…

− Шесть дней, если считать сегодняшний, − прервал он.

− Спасибо за информацию, − ответила я, и он хмыкнул. − Но мне все еще… некомфортно рядом с тобой.

Он стал надвигаться, и я опустила взгляд, сосредоточившись на его ботинках. Ага, если б это спасало. Когда Фейри пользуются чарами, что-то меняется в их голосе. Он становится похожим на колыбельную, и ничего нельзя поделать, кроме как слушать и смотреть, смотреть и слушать. А стоит взглянуть им в глаза − и тебя нет.

− Я был уверен, что к этому дню ты уже расслабишься, − заявил Принц, остановившись в нескольких шагах от меня.

В груди вспыхнуло неописуемое отвращение. Дрейк не был… Господи, даже думать об этом не могу, не говоря уже о том, чтобы произнести вслух. Мне противна сложившаяся ситуация, потому как он заставлял меня стыдиться себя, несмотря на то, что я не сделала ничего плохого. Ничего. Принц неоднократно использовал меня, доказывая, что он — самое мерзкое отродье. И как мне думается, единственная причина, почему он не мог довести все до конца, кроется лишь в том, что он на самом деле не желал меня.

И как бы извращенно это ни было, Принц возбуждался лишь тогда, когда я сопротивлялась и боролась.

Мне потребовалось пару секунд, чтобы набраться сил для ответа.

− Ты манипулируешь мной, заставляя кормиться, а после я — не я. Твои методы не помогают довериться тебе.

Он прислонился к комоду и скрестил руки на груди.

− Не думаю, что нам необходимо из кожи вон лезть, чтобы ты почувствовала себя комфортно.

− А я не согласна.

− Конечно же. Пташечка, я был невероятно толерантен с тобой.

Я моргнула и почти подняла на него взгляд.

− Да неужели?

− Да. Я снял цепь. Не давил на тебя, а если ты думаешь, что принуждал, так это потому, что ты ничему не научилась. — Дрейк сжал меня за локоть. − Не раз я мог вынудить тебя согласиться, однако не сделал этого. Или должен был?

− Если бы я и согласилась, то не по своей воле, − ответила я, уперев взгляд в пол. — Полагаю, ты не пошел на это лишь потому, что прекрасно понимаешь: данный метод не сработает. Конечно, ты можешь вынудить меня согласиться, но ты не можешь удерживать чары все время.

Прошло несколько мгновений, прежде чем он ответил, отпустив мою руку:

− О чём ты хочешь поговорить?

Его вопрос застал меня врасплох. Неужели он смягчился?

− У меня есть к тебе… несколько вопросов.

− Ну так задавай.

Его скучающий тон обеспокоил меня, но я постаралась не зацикливаться на этом.

− Обязательно ли нам оставаться здесь?

С минуту он размышлял.

− Полагаю, что нет. Куда бы тебе хотелось пойти?

Внутри меня загорелся огонек надежды.

− На улицу.

− И не надейся.

По привычке я подняла взгляд, но вовремя остановила на его груди.

− Больше двух недель я заперта в этом доме, в этой комнате. Мне бы хотелось подышать свежим воздухом. Неужели я слишком много прошу?

− Да.

Я выпрямила руки.

− Я свихнусь взаперти.

− А я-то думал, ты и так сумасшедшая.

В один прекрасный день я прикончу этого мудака.

− Единственное о чём я тебя прошу — это немного прогуляться на свежем воздухе под лучами солнца. Ничего более.

Принц пробубнил что-то на другом языке и отошел от комода. Когда он направился к двери, я подняла взгляд.

− Если ты попытаешься выкинуть очередной трюк, уверяю, последствия тебе не понравятся.

Я почувствовала прилив эйфории.

− К твоему сведению, угрозы не располагают к доверию.

Он придержал дверь.

− К твоему сведению, меня это мало волнует.

Проходя мимо Принца, я придержала язык за зубами, уверенная, что разозли его − и всё начнется сначала: он заставит меня вернуться в ту страшную комнату и вытворять ужасные вещи с невинными.

От знакомого ощущения мрака и ужаса меня пробрало холодом до костей. Просто оттого, что стою здесь, рядом с ним, дышу воздухом − тем же, что и он, у меня внутри все холодеет.

Ненавижу.

Но я должна справиться.

Стараясь выкинуть все мысли и переживания из головы, проследовала за ним по извилистой лестнице. У входной двери стоял Древний. Не сказав ни слова, он отошел и открыл дверь.

Свежий воздух окутал меня, а тело покрылось мурашками. Тонкое платье не защищало от холода, но я и не думала жаловаться. Я на улице и вопреки осознанию, что при попытке сбежать мне не удастся далеко уйти, надеялась, что судьба подкинет мне возможность. Нужно лишь… хорошо себя вести. Легче сказать, чем сделать.

Дрейк вышел на просторную и опустевшую веранду. Легко представить, как листья папоротника свешиваются на перила, а удобные кресла манят лениво усесться и увлечься книгой. Сейчас же в этом месте нет ничего человеческого. Просто холод. Пустота.

Подъездная дорога, отремонтированная лет сто назад и укрытая чахлой травой, скрывалась в лесу, расположенном недалеко от крыльца. Спустившись по старинным каменным ступеням, я встала под лучи солнца. Глубоко вдохнув и закрыв глаза на несколько секунд, я попыталась сосредоточиться. Воздух пропитался ароматными нотами кошеной травы. Мне знаком этот запах. Открыв глаза, огляделась. Я не видела, но точно знала, что неподалеку есть залив.